Был гардемарином, профессором-самоучкой и ругался с Толстым: чем удивлял Римский-Корсаков, об этом узнали студенты Кинешемского политехнического колледжа на уроке — музыкальной гостиной «В мире сказок и мечты», посвящённый 180-летию со дня рождения композитора.
Николай Римский-Корсаков должен был стать адмиралом, но морю предпочел музыку. Выдающимся композитором его считали еще при жизни — оперы «Царская невеста», «Снегурочка», «Садко» шли в лучших театрах. Римский-Корсаков был профессором Петербургской консерватории, обучал Прокофьева и Стравинского, но сам фундаментального музыкального образования не имел. Он обращался к простым людям, соединял высокую музыку с народными песнями, воплощал в своих сочинениях «русскую идею», но добился признания и за границей — его избрали членом Шведской королевской музыкальной академии. В биографии Римского-Корсакова было много противоречий и удивительных эпизодов — рассказываем о некоторых из них.
Из гардемаринов в композиторы
Николай Римский-Корсаков родился в 1844 году в Тихвине в известной и уважаемой дворянской семье. Многие его предки сделали блестящую военную карьеру, отец был действительным статским советником и губернатором Волынской губернии, старший брат — с говорящим именем Воин — служил во флоте. Предполагалось, что семейные традиции продолжит и Николай: он с отличием окончил Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге, стал гардемарином, три года ходил на судне «Алмаз» — участвовал в экспедициях к берегам Северной Америки и побывал за это время в Англии, Норвегии, Франции, Италии и других странах. Казалось бы, все шло по плану, но своей матери Римский-Корсаков писал: «Разве только тот полезен, кто находится на службе и получает жалованье и чины? Разве музыка пустое занятие вроде скоморошества и показывания фокусов? Отвечаю — решительно нет!»
С ранних лет, как и многие дворянские дети, Римский-Корсаков обучался игре на фортепиано — к нему домой приходили учительницы, иногда это были просто соседки. Уже в 11 лет из любопытства он пробовал сочинять небольшие вариации и пьески, но не придавал этому большого значения, как и в целом занятиям музыкой.
«Музыку я не особенно любил, или хотя и любил, но она почти никогда не делала на меня сильного впечатления или, по крайней мере, слабейшее в сравнении с любимыми книгами. Но ради игры, ради обезьянничанья, совершенно в том же роде, как я складывал и разбирал часы, я пробовал иной раз сочинять музыку и писать ноты» —
Николай Римский-Корсаков «Летопись моей музыкальной жизни».
Все изменилось, когда Николай учился на моряка в Петербурге. В столице кадет познакомился с оперой: особенно его впечатлили «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила» Михаила Глинки — настолько, что юный Римский-Корсаков откладывал карманные деньги, чтобы купить ноты к некоторым сценам из них. Чуть позже, в свободное от занятий в кадетском корпусе время, он стал брать уроки у пианиста Федора Канилле. Однажды тот познакомил его с молодыми композиторами-самоучками из «Могучей кучки» — Балакиревым, Мусоргским и Кюи. Они высоко оценили способности Римского-Корсакова, а Балакирев даже потребовал, чтобы Николай взялся за сочинение симфонии. Так Николай влюбился в музыку и захотел заниматься ей серьезно.
Почти целый год Римский-Корсаков регулярно посещал «Могучую кучку» и стал ее частью, а затем ему пришлось отправиться в то самое трехлетнее плавание. Инструмента у начинающего композитора с собой, конечно же, не было, поэтому он растерял навыки и думал, что больше не вернется к искусству. Семья Римского-Корсакова была только рада тому, что он решил посвятить себя военному делу. Однако в 1865-м, вернувшись в Петербург, Николай снова стал посещать Балакирева и увидел в нем наставника, от которого он уже не мог отказаться, как и от самой музыки. Всего через несколько месяцев молодой человек представил на концерте свою первую симфонию.
С тех пор Николай Римский-Корсаков, по сути, вел двойную жизнь: и служил, и музицировал. В кружке Балакирева его считали талантливым композитором и посредственном пианистом, «милым и недалеким офицериком». Брат Воин и его приятели, а также сослуживцы видели в Николае морского офицера, который прекрасно играет на фортепиано, разбирается в серьезной музыке и иногда что-то сочиняет сам. Позже Римский-Корсаков всецело посвятил себя любимому делу, хотя и числился инспектором «музыкантских хоров Морского ведомства».
«Могучая кучка» и профессор без образования
Творческое содружество композиторов «Могучая кучка» образовалось в Петербурге на рубеже 1850-х и 1860-х годов. Лидером объединения был Милий Балакирев, при этом ни у него, ни у других кучкистов не было фундаментального музыкального образования: Бородин был химиком, Мусоргский — офицером, Кюи — инженером. Тем не менее именно благодаря участникам кружка появились оперы, которые стали тем самым золотым фондом русской классики: «Князь Игорь» Бородина, «Борис Годунов» Мусоргского, «Ночь перед Рождеством» и «Снегурочка» Римского-Корсакова; Кюи и Балакирев создали множество романсов на стихи отечественных поэтов.
Не имеющее прямого отношения к музыке и несколько забавное название содружеству подарил Владимир Стасов — художественный критик, который был другом и консультантом кружка. В одной из рецензий он написал: «Сколько поэзии, чувства, таланта и уменья есть у маленькой, но уже могучей кучки русских музыкантов». Участники «Могучей кучки» считали себя наследниками традиций Михаила Глинки (1804–1857) и верили, что должны воплотить в музыке «русскую идею». Они изучали родную культуру, обращались к народным темам, вдохновлялись фольклором и сказками, а на свои собрания приглашали писателей и художников — среди гостей были Алексей Писемский, Иван Тургенев, Илья Репин, скульптор Марк Антокольский и другие.
Так совпало, что в годы расцвета кружка в целом набирало популярность народничество — идеология, основанная на сближении интеллигенции с простыми людьми. Поэтому ценители искусства тепло приняли творчество «Могучей кучки», а спустя несколько лет поклонники нашлись и за границей. Сами же кучкисты хотели сделать музыку доступной для широких масс. В 1862 году Милий Балакирев и хормейстер Гавриил Ломакин основали в Петербурге бесплатную музыкальную школу, в которой могли учиться все желающие — независимо от возраста и социального статуса. Члены «Могучей кучки» давали в заведении концерты, сборы от которых поддерживали его существование.
В 1874 году директором школы стал Римский-Корсаков, так и не получивший полноценного музыкального образования. К тому моменту он уже пару лет преподавал в Петербургской консерватории и был профессором кафедры теории композиции, при этом считал, что в его знаниях есть пробелы, и сам занимался изучением консерваторских дисциплин. Позже Римский-Корсаков стал автором первых учебников по гармонии и теории композиции. Они до сих пор актуальны, а Петербургская консерватория сегодня носит имя композитора.
С должности директора Николай Римский-Корсаков ушел в 1881 году, к тому времени фактически распалась и «Могучая кучка». Бородин видел причину в том, что индивидуальность участников взяла верх. Однако Петр Чайковский писал, что Римский-Корсаков разочаровался в идеях кружка: «Он [Николай] пришел в глубокое отчаяние, когда увидел, что столько лет прошло без всякой пользы и что он шел по тропинке, которая никуда не ведет». Сегодня утверждение о «тропинке» кажется спорным, ведь работа кружка, несомненно, стала эпохой в развитии русского музыкального искусства. К тому же мнение Чайковского не назовешь беспристрастным: он много лет находился в полемике с «Могучей кучкой» — из-за различия во взглядах. Кучкисты считали Чайковского «европейцем» и как бы упрекали в этом, а он действительно не противопоставлял Россию Западу, вдохновлялся иностранными композиторами и с иронией относился к порывам «Могучей кучки» устроить музыкальную революцию a la russe. Из всех балакиревцев высоко ценил он лишь Римского-Корсакова — за пределами кружка они прекрасно общались и были коллегами.
Он [Римский-Корсаков] такой же самоучка, как и остальные, но в нем совершился крутой переворот. Это натура очень серьезная, очень честная и добросовестная. Очень молодым человеком он попал в общество лиц, которые, во-первых, уверили его, что он гений, а во-вторых, сказали ему, что учиться не нужно, что школа убивает вдохновение, сушит творчество и т. д.
Петр Чайковский
Переписка с Н.Ф. фон Мекк, 1877 год
Тем не менее в чем-то Чайковский был прав: свои самые известные произведения — оперы «Царская невеста», «Золотой петушок», «Садко», сюиту «Шехерезада» — Римский-Корсаков действительно создал, когда «Могучей кучки» уже не было, а он сформировался как самостоятельный и независимый композитор, на рубеже 1890-х и 1900-х годов.
18 марта исполняется 180 лет со дня рождения композитора